С самого детства Шелдон Купер был не таким, как другие дети. Вместо того чтобы играть в футбол или смотреть мультфильмы, он проводил часы за книгами по физике и математике. Его ум работал не по годам быстро, но это не делало его жизнь проще. Родители с трудом понимали своего сына. Мать, глубоко верующая женщина, часто молилась за его душу, считая, что наука отдаляет его от Бога. Отец, когда-то тренировавший местную футбольную команду, предпочитал проводить вечера на диване с банкой пива, наблюдая за спортивными передачами. Он редко обращал внимание на странные увлечения Шелдона, иногда лишь покачивая головой в недоумении.
Школьные годы тоже не стали для мальчика временем радости и дружбы. Сверстники не знали, как общаться с тем, кто в десять лет обсуждал теорию относительности. На переменах Шелдон чаще оставался один, погружённый в свои мысли. Однажды он спросил у учителя химии, где можно достать обогащённый уран для опытов. Этот вопрос вызвал не просто удивление, а настоящую тревогу у взрослых. Другие дети мечтали о новых игрушках или велосипедах, а его интересовали частицы и реакции.
Домашняя атмосфера лишь подчёркивала его одиночество. За ужином разговоры редко касались тем, волновавших Шелдона. Мать рассказывала о церковных событиях, отец — о последнем матче. Попытки мальчика поделиться новыми идеями часто встречали молчание или лёгкие насмешки. Несмотря на это, он не оставлял своих занятий. Угол его комнаты был завален схемами, чертежами и научными журналами. Иногда по ночам, когда все спали, он тихо включал лампу и продолжал читать, находя утешение в сложных формулах и гипотезах.
